Они слишком быстро взрослеют и не хотят уезжать из Украины
«Чем мы отличаемся от обычных детей? Мы взрослее, чем наши одноклассники. Мы более решительные, не ждем ни от кого помощи и сами решаем свои проблемы. Но часть нас, устав от внутренней боли, ищет забвения в алкоголе, а некоторые считают себя лучше других», — рассказывает 19-летняя Оксана Мищенко, которая уже десять лет видит маму лишь несколько недель в году. Как и многие другие украинки, мама Оксаны — заробитчанка, и на чужбине работает для того, чтобы ее дочка могла получить образование в столичном вузе. Подобная история не редкость.
[Психологическая ситуация в Украине в связи с высоким числом отъездов именно матерей за границу очень серьезная. Об этом свидетельствует достаточно высокий процент обратившихся к психологической помощи повзрослевших "условно брошенных" детей" (В.П.) ]
По разным данным, сейчас за границей работают от полутора до семи миллионов наших граждан, и у 90 процентов из них есть дети. За девятнадцать лет независимости выросло целое поколение, которое при живых и любящих родителях фактически стали сиротами. Каково же это — быть ребенком заробитчан? Психологи говорят, что подавляющая часть из них получила тяжелые душевные травмы, которые еще дадут о себе знать в будущем. И даже возвращение мамы не гарантирует счастливую жизнь. «У одной из моих учениц-отличниц резко упала успеваемость. Выяснилось, что вернулась ее мама, и они не могут найти общий язык. Уже взрослая девушка жаловалась, что мама не может понять, что дочь стала взрослой, у нее свои привычки, свой мир», — рассказывает Ирина Ключковская, директор Междунароного института образования, культуры и связей с диаспорой НУ «Львовский политех». Предоставим слово самим детям.
ОКСАНА. «Мне было только девять, когда мама внезапно уехала. Она работала зубным врачом в нашем небольшом городке, за мизерную зарплату, и когда предоставилась возможность, уехала в Италию. Примерно две недели я не могла понять, что произошло. Я плакала, и до сих пор плачу, вспоминая то, что было. Но шло время, и ледяное спокойствие охватывало мою душу. Я поняла, что меня такую маленькую заставили так быстро вырасти, — вспоминает Оксана. — А вы знаете, что такое вырасти в девять лет? Начать самой принимать решения, стать мощной, как скала, чтобы никогда больше не плакать... Вы знаете, каково это, когда ты молча встаешь, завтракаешь, идешь в школу, потом возвращаешься домой и... все? Как тяжело сдержать слезы, когда на День матери звучит песня о маме? Твое сердце словно разрывается на миллион маленьких кусочков, мысли стремятся далеко, туда, где сейчас мама, и губы молча поздравляют ее с праздником, говорят, как крепко я ее люблю».
Как признается девушка, и ее ровесницы и взрослые считали, что у нее не может быть никаких проблем: «У тебя же есть все, что ты только захочешь». «Но они не знают, что на мне больше ответственности, и в первую очередь перед мамой. Она трудится там ради меня, и я должна отдавать ей вдвое больше, чтобы мама гордилась мной», — признается Оксана, которая в этом году хочет поступить в один из самых престижных вузов страны.
При этом отношения между девушкой и мамой неидеальные. Во время встреч примерно две недели уходит на то, чтобы «познакомиться» друг с другом. «Мама не всегда понимает, что я уже взрослый человек. Первое время мы не можем найти общий язык, она, например, говорит, чтобы я одевалась в деловом стиле, а мне больше по душе джинсы, футболки», — говорит девушка. Ее мама планирует вернуться в Украину, когда Оксана закончит учебу в вузе, сможет самостоятельно зарабатывать на жизнь. А в планах самой девушки через время завести семью, родить ребенка. «Мне было бы интересно поехать за границу, посмотреть на то, как живут там люди. Но жить я хочу в Украине. Хочу, чтобы у меня была семья, дети, от которых я никуда не уеду. Я чувствую в себе силы в случае нужды найти другую работу, получить другую специальность, пусть даже перееду в другой город, но я буду жить со своими близкими, со своими детьми в Украине», — говорит Оксана.
ИЛЬЯ. Общества матери Илья Третников лишился в десять лет. Девяностые оставили женщину без работы, и она решилась на переезд в Италию, оставив единственного сына в родном Николаеве на попечение бабушки. «Что произошло, я осознал только спустя несколько месяцев, когда стал сильно скучать, к тому же в школе меня стали регулярно попрекать поступком матери — любая моя шалость объяснялась учителями просто: «Растет без контроля». Это очень обижало, тем более что я был совсем еще ребенком и сильно переживал», — вспоминает парень. Моральный дискомфорт компенсировала первая материальная помощь из Италии: деньги, одежда, сладости. Вскоре зарплата матери позволила сменить государственную школу на частную. «Это, скорее, была вынужденная мера. Мама понимала, что бабушке тяжело влиять на мое образование и воспитание, а в приватном учебном заведении за это будут получать деньги, и можно не беспокоиться. Это оказалось не совсем так, но определенные плюсы появились. В моем классе было очень много людей с похожими ситуациями — их мамы тоже были заробитчанами. Мы все одевались в заграничные шмотки, приносили в школу невиданные сладости». Учеба в престижном киевском вузе и возможность жить безбедно в столице — тоже заслуга матери, она, кстати, успела выйти замуж на Апеннинах и найти более оплачиваемую работу. Правда, за десять лет она ни разу не изменила правилу — и приезжала на родину два раза в год. «Я уехал из дому в большой город и вдруг понял, что у меня не возникает таких проблем, как у многих одногруппников, я привык жить без родителей, повзрослел раньше других. С другой стороны, появилось очень устойчивое желание зарабатывать здесь и жить вместе с семьей, чтобы видеть, как растут твои дети, и участвовать в процессе воспитания».
ИСПОЛЬЗУЙТЕ ВЕБ-КАМЕРУ И НЕ ВОСПИТЫВАЙТЕ ДЕНЬГАМИ
«В психологии, социологии уже появился термин «условно брошенные» дети, — рассказывает психолог Валентина Паробий. — Относится он к малышам, родители которых уехали в соседнюю страну, или в соседний город. Расстояние, увы, не влияет на тяжесть душевых травм». По словам психолога, последствия разлуки будут разными в зависимости от возраста детей, и чем младше ребенок, тем более негативный отпечаток разлука может наложить на его личность. Если оставленному ребенку до трех лет, то уже в более взрослом возрасте у него может развиться агрессивность, неумение сопереживать и создавать гармоничные близкие отношения. В подростковом возрасте (до 12—13 лет) у такого ребенка могут возникнуть проблемы в выстраивании отношений со сверстниками и учителями. А у повзрослевших «условно брошенных» — любовь будет подменяться деньгами, им тяжело будет построить личную жизнь, они будут ждать от партнера не чувств, а купюр, или таким способом отвечать на чувства. Могут появиться и сложности с работой: такие дети привыкли, что им платят вне зависимости от того, зарабатывают они или нет. А мысль «Из-за меня родитель уехал — значит, я был недостаточно хорошим» может спровоцировать комплекс неполноценности. Впоследствии это может перерасти в неуверенность в себе. Еще одна проблема — чувство вины и обида: «А где вина, там и агрессия по отношению к себе, которая может привести к алкоголизму и наркомании; где же обида — враждебность к родителям, желание поступать наперекор».
СОВЕТЫ. Помочь преодолеть последствия расставания может общение, причем Валентина Юрьевна советует использовать и современные средства коммуникации — интернет и веб-камеры. «Чем больше способов вызвать чувства и эмоции будет использоваться, тем лучше», — говорит она. То есть: если вы звоните по телефону, то не ленитесь присылать и письма с фото. Звонить стоит как можно чаще, в идеале это раз в день. Но важно, чтобы ваши телефонные разговоры были регулярными, ожидаемыми, чтобы ребенок знал, что вы сегодня позвоните. Это поможет настроиться на разговор, быстрее найти общий язык. Звонить лучше раз в неделю, но в один и тот же день, чем месяц трезвонить каждые сутки, а потом пропасть.
Избегайте «дежурных фраз»: «Как дела?», «Как здоровье?». Можно даже вести конспект разговоров, чтобы не забыть, с какими проблемами или радостями столкнулось ваше чадо, а при следующем разговоре узнавать новости именно по тем конкретным случаям. Ребенок должен чувствовать, что ему звонят не из вежливости. Просите присылать вам его рисунки, стихи, что-то сделанное своими руками. Малыш должен чувствовать, что не только родители заботятся о нем, но и он может подарить хотя бы такую радость папе и маме.
Приезжать домой надо не меньше чем на две недели — поскольку душевно пообщаться «с порога» не выйдет: должно пройти время для адаптации. Родители должны понимать, что их встретит совсем другой ребенок, не тот, которого они видели в прошлый раз. И конечно, нельзя требовать в первый же день откровенных историй о личной жизни.
И еще: «Часто чувство вины понукает дать детям побольше на карманные расходы, но вы не сможете проследить, на что именно их потратят», — говорит психолог. Также деньги не должны быть инструментом для воспитания: «Не пришлю, пока не узнаю, что ты начал хорошо учиться». Иначе ребенок, будет считать, что деньги — единственный способ влиять на близких.
ПАПА СДЕЛАЛ ДЕТЕЙ ПОРТУГАЛЬЦАМИ
У этой заробитчанской истории — хеппи-энд: из разнорабочего, которым Алексей Броварник был в чужой стране, он стал владельцем фирмы и перевез на ПМЖ всю семью. Почти 10 лет Алексей был «перманентным» папой и мужем, а началось все в 1994 году, когда по распределению после получения красного диплома он вернулся в родную Звенигородку с молодой женой и годовалым сыном. Работать пришлось на молокозаводе. «Полгода я трудился без зарплаты — вместо денег давали продукцию. Потом плюнул и рассчитался. Начал крутиться: ездил в Москву продавать сыр, а потом друг уговорил попытать счастья в Португалии», — рассказывает Алексей. Три года он не приезжал домой — не было материальной возможности: все португальские деньги уходили на помощь сыну и жене.
«Разлука с родными — это страшно. К тому же буквально через месяц после отъезда я узнал, что жена ждет второго ребенка. Это было мучительно: знать, что твой ребенок родится без тебя, и ты не увидишь его первых шагов... Сейчас вспоминаю, как впервые встретились с младшим сыном: он испугался, заплакал и вышел только когда ему сказали, что это Дед Мороз с подарками. Каждый день был мучением, мы привыкали друг к другу, а потом я снова уезжал. Тогда думал лишь об одном: накопить денег и вернуться к семье, чтобы воспитывать своих пацанов. Тем более что у многих знакомых на моих глазах рушилась семейная жизнь из-за разлуки». Но, проработав 4 года в частных садах Ситры, Алексей получил повышение и возможность забрать к себе жену. Пятилетний Валя и четырехлетний Сергей остались с дедушкой. «Каждый раз я думал, что уходит время, что нужно ехать домой, тем более что папа был уже слаб. Но мысль, что я привык зарабатывать хорошо, останавливала. И тогда мы с женой решили забрать сыновей. Мы уже имели вид на жительство, занимались собственным делом. Конечно, сейчас моим пацанам трудно. Во-первых, дома остались друзья, во-вторых, мы завели правило говорить на португальском, и это постоянный стресс. К тому же оказалось, что за годы разлуки они просто идеализировали меня, создали образ такого себе сказочного заморского отца. Поэтому первое время даже небольшое мое замечание могло вызвать у них слезы. Но мы теперь вместе, и все будет хорошо. А не поедь я тогда на заработки, не уверен, что сейчас мог бы быть таким оптимистом», — заключает Алексей.
«ЕСЛИ БЫ НЕ ВЕРНУЛСЯ, ПОТЕРЯЛ БЫ СЫНА»
«Я уехал в Россию не от хорошей жизни — если бы не было проблемы, даже не думал бы о расставании с сыном. На шахте мне платили 1500 гривен, и мы часто ссорились с женой. Она возмущалась, говорила, что это мало, что я не могу нормально обеспечить сына, семья разваливалась, — рассказывает Игорь, житель Макеевки (Донецкая обл.). — А тут товарищ предложил поехать в Москву, где можно было зарабатывать 1500—1700 долларов. Решил, что деньги решат все проблемы, и поехал».
Но семья все равно развалилась. Полуторагодовалый малыш отправился к родителям Игоря, и лишь в выходные жил у мамы. «Дети быстро ко всему привыкают, Захар перестал плакать в трубку и по-будничному говорил: «О, папа? Привет!» — вспоминает Игорь. Собственно телефонные звонки и стали толчком к решению: «Надо возвращаться!». «Прошло полтора года разлуки, и я начал понимать, что становлюсь для сына чужим, он спрашивал не «когда ты приедешь», а «когда ты купишь ноутбук или новый мобильный». Когда в последний раз прощались, он опять же не спросил, надолго ли я уезжаю, а без эмоций и разочарования кивнул: «Пока». Я понял, что если не вернусь, то стану для него посторонним человеком».
Еще одним аргументом в пользу возвращения стали мысли о воспитании ребенка. Как вспоминает папа, карапуз перестал слушаться бабушку и дедушку, «сел на голову», капризничал, не хотел идти в садик. «Даже в благополучных обеспеченных семьях вырастают парни, для которых самое главное в жизни — игровые автоматы и прочие развлечения. И отцы рядом! А кто воспитает моего, если я не вернусь? Компания во дворе, где спорят, кто кого круче, обсуждают, как круто наварить денег, а пример берут с героев боевиков? — рассуждает Игорь. — Сейчас пытаюсь объяснить ему, что не надо быть жадным, что деньги — не главное, что не обязательно решать проблемы кулаками».
Впрочем, о своей работе в Москве Игорь не жалеет, говорит, что произошла переоценка ценностей, стало понятно, что деньги — не самое главное, и никакая сумма не заменит детям и родителям дней, проведенных вместе. А полученный за границей опыт помог ему обустроиться дома, начать зарабатывать, пусть не так много, как за границей, но все же больше, чем на шахте.
«ЛАКОМЫЕ КУСОЧКИ» ДЛЯ БАНДИТОВ
При недавнем взрыве в отделении Ощадбанка в Мелитополе (Запорожская обл.) пострадали 32 человека — 20-летний Александр, мама которого на заработках в Италии, решил «достать денег». По словам бабушки, которая его воспитывала, их действительно не хватало. «Такие случаи редкость, чаще дети сами становятся «лакомыми кусочками» для преступников, — утверждает Владимир Лыс, начальник службы по делам несовершеннолетних Львовской области (этот регион — лидер по заробитчанам). — У таких детей часто есть деньги, и наркоторговцы видят в них прекрасный «рынок сбыта». Хорошо, что игровые автоматы закрыли. Среди просиживающих там дни и ночи было немало детей заробитчан, а проигрыш и мысли об ограблении — звенья одной цепи. Родители не задумываются, на кого оставляют детей, бывает, и на соседей. Если лишать таких людей родительских прав, то многие подумают, с кем останется малыш, да и стоит ли его вообще травмировать своим отъездом».
Детская мобилка: «поводок» и учитель
Как не воспитать нахлебника и "нюню"
Лебединая песня (самооценка родом из детства)
Немає коментарів:
Дописати коментар